20 июля | 2019
Автор: Admin
Владимир Николаевич Ламздорф 1844-1907
Автор: Петр Мультатули (кандидат исторических наук, биограф Николая II). По материалам А.Ю. Лошакова. 
Граф Владимир Николаевич Ламздорф родился 25 декабря 1844 года. Он принадлежал к родовитой дворянской фамилии из Вестфалии, уходящей своими корнями в XIII век. Первым Ламздорфом, многого достигшим в нашей стране, стал Матвей Иванович Ламздорф - участник русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг.; первый губернатор присоединенной к России Курляндии, с 1800 г. - воспитатель великих князей Николая Павловича (будущего Николая I) и Михаила Павловича. Граф Владимир Николаевич Ламздорф гордился своим дедом. Дьяконова считает, что дед Ламздорфа "стал для него самого как бы символом высшего взлета его дворянского рода в России в смысле общественного положения и богатства". Ламздорф отметил в дневнике день 150-летней годовщины со дня рождения своего деда.
Отец В. Н. Ламздорфа, Николай Матвеевич (1804 - 1877), был директором лесного департамента и генерал-адъютантом. Уважая отца, Ламздорф, очевидно, был более привязан к матери Александре Романовне (урожденной Ренни)(1808 - 1873). Она была в его глазах хранительницей домашнего очага, обеспечивавшей семейное благополучие. Ее смерть для графа явилась не просто личной трагедией, а крушением всего мира детства.
Ближайшие родственники Ламздорфа входили в число придворных: его брат Александр (1835 - 1902) был гофмейстером двора, а его племянница Мэри, дочь Александра, была фрейлиной Императрицы Александры Феодоровны, пока не вышла замуж за дипломата Михаила Апполинарьевича Хрептович-Бутенева.
Ламздорф ни разу не был женат и не имел детей. Несмотря на наличие многочисленных родственников и друзей, он ощущал себя весьма одиноким человеком. Недаром в разговоре со своим другом, монахом Пименом (Сипягиным) он признался, что его «почти ничего уже не связывает» с миром, и продолжил: «Вы знаете, что я вижусь только с родственниками, друзьями и с теми, с которыми мой долг и жизнь сами меня заставляют быть в сношении. С мирянами у меня общения нет; им скучно со мной, отшельником, а мне еще тяжелее с ними...». Такое добровольное "отшельничество" - на самом деле просто нелюдимость, не свойственная дипломату. Очевидно граф Ламздорф своим поведением довольно резко выделялся среди коллег. Особенностями его характера можно объяснить то, что он никогда не работал в дипломатических представительствах за границей.
В 1861 г. семнадцати лет от роду, после трех с половиной лет обучения в Пажеском корпусе, Владимир Николаевич Ламздорф был определен на службу в Собственную Его Императорского Величества канцелярию придворным камер пажом. Пять лет спустя в чине титулярного советника он перевелся в департамент внутренних сношений Министерства иностранных дел. За первые десять лет Ламздорф дослужился до чина статского советника и стал первым секретарем канцелярии. После возвращения министра иностранных дел А. М. Горчакова с Берлинского конгресса, он вместе с Н. К. Гирсом, будущим преемником Горчакова, удостоился чести побывать на приеме у императора в Ливадии. С тех пор карьерный рост графа значительно ускорился.
В 1879 г. он стал камергером и управляющим литографией МИД и получил хорошую квартиру в здании министерства на Певческом мосту. С апреля 1881 г. Ламздорф - второй советник министра и действительный статский советник, с сентября 1882 г. - директор канцелярии министерства, а с апреля 1886 г. - первый советник министра. В апреле 1889 г. он стал гофмейстером, что соответствует 3-му классу табели о рангах. Уже будучи министром иностранных дел, он был пожалован в действительные тайные советники (1 апреля 1901 г.) и в статс-секретари его императорского величества (6 мая 1902 г.)
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) сохранились личные документы Ламздорфа, из которых можно узнать о его служебных обязанностях в начале дипломатической карьеры. Это его подорожные, иностранные паспорта и свидетельства об отпусках. Из них мы узнаем, что Ламздорф часто ездил за границу в качестве курьера. Так в августе 1871 г. надворный советник, камер-юнкер Ламздорф был направлен курьером с депешами через Вену в Италию, в апреле 1873 г. - в Берлин, в мае того же года он снова отправился в Берлин. В 1877 г., после нескольких лет перерыва в зарубежных командировках, Владимир Николаевич, еще камер-юнкер, но уже статский советник и 1-ый секретарь канцелярии МИД, отправляется в феврале с депешами в Вену, в июне - через Берлин и Лондон в Париж, а в сентябре - через Берлин в Берн. За эти годы Ламздорф несколько раз уходил в двухмесячный отпуск с августа по октябрь и уезжал в Московскую, Орловскую и Курскую губернии. Об этом сохранились документы за 1872, 1874 и 1875 годы.
О личности графа Ламздорфа имеется целый ряд мемуарных свидетельств. Все они не беспристрастны, но, дополняя друг друга, позволяют неплохо представить себе этого человека. Степень их объективности зависит от многих обстоятельств, и в каждом конкретном случае ее надо оценивать отдельно. Министр финансов С.Ю. Витте, многолетний приятель и политический союзник Ламздорфа в борьбе придворных группировок, писал в своих мемуарах, что он был человеком "в высокой степени рабочим". «Он (Ламздорф) был прекрасный человек, отличного сердца, друг своих друзей, человек в высокой степени образованный...человек очень скромный». Витте называл Ламздорфа "ходячим архивом" МИД. В другой главе своих мемуаров он возвращается к личности Владимира Николаевича и дополняет свою характеристику: «Граф был благороднейшим и во всех отношениях порядочным человеком. Умный, бесконечно трудолюбивый... он отлично знал свое дело. Это не был орел, но дельный человек. Он пользовался уважением всех дипломатов, так как если что говорил, то говорил правду. Человек с изысканными светскими манерами, но не любящий и даже не переносящий общества. В заседаниях он не мог говорить, наедине или в близком кругу всегда выражал свое мнение толково и с большим знанием». Витте пишет, что граф был убежденным монархистом, поэтому готов был мириться с любыми решениями императора и принимать их, даже, если считал ошибочными. После своего перемещения с поста министра финансов, Сергей Юльевич предложил Ламздорфу уйти в отставку. Последний не согласился с этим предложением, мотивируя это тем, что он обязан подчиняться Самодержавному Государю даже, если не согласен с ним.
А.П. Извольский, посол в Японии и в Дании, а позже преемник Ламздорфа на посту министра иностранных дел, в своих воспоминаниях дает не только характеристику личности, но и описание внешнего облика графа: «...человек маленького роста, выглядевший чрезвычайно молодым для своего возраста со светлыми рыжеватыми волосами и маленькими усами, всегда причесанный, завитый и надушенный с большой заботой». Он свидетельствует, что Ламздорф обладал изысканным стилем речи и одевался тоже очень изысканно, со вкусом. Ламздорф, по его словам, - «... работоспособный, скромный, никогда не пренебрегавший своей работой для ведения рассеянного образа жизни», очень образованный и одаренный человек.
Барон М.А. Таубе, юристконсульт в МИД, писал, что граф любил называть себя последним министром "старого режима", подчеркивая, что не принимает никаких модных новых веяний, а остается верен старым принципам, то есть, ему не нравилось необдуманное и стремительное сближение России с Францией в ущерб отношениям с Германией. Граф придерживался в своей политике принципа балансирования между Германией и Францией, потому что поддержание хороших отношений с каждой из этих стран было равно необходимо для России. Он сравнивал себя с человеком, сидящим на двух стульях. Если баланс нарушить, человек упадет на пол. Нарушение баланса в международной политике, по мнению Ламздорфа, приведет к войне и гибели государства. Барон Таубе отмечает, что личные мотивы могли влиять на Ламздорфа при принятии им важных внешнеполитических решений. Барон был уверен, что, если быНиколай II и Вильгельм II пригласили бы его участвовать в акте подписания договора в Бьерке, то он не почувствовал бы себя обиженным и не выступил бы против этого договора.
Таким образом, современники, знавшие нашего героя, сходятся в основных чертах при описании, как его внешности, так и характера, отмечая аккуратность, изысканные манеры, ум, трудолюбие, порядочность, но одновременно застенчивость и нелюдимость. Все мемуаристы сходятся в том, что Ламздорф был отличным канцеляристом, знатоком во многих вопросах, касавшихся его служебных обязанностей, убежденным монархистом. Большинство мемуаристов ставят в вину Ламздорфу его нерешительность, непоследовательность и зависимость от воли монарха и Витте. Что же касается, пожалуй, важнейшего вопроса в данном контексте - ориентации Ламздорфа в европейской политике - то здесь сравнение мемуарных свидетельств показывает, что Ламздорф не был ни последовательным германофилом, ни последовательным франкофилом. Он стремился поддерживать конструктивные отношения с обоими этими враждующими государствами; если же ему приходилось выбирать, чью сторону поддержать, то это определялось не личными предпочтениями министра иностранных дел, а нуждами текущего момента и решением императора, чьи распоряжения министр обязан был выполнять.
Граф Владимир Николаевич Ламздорф был глубоко верующим человеком. Несмотря на свое немецкое происхождение, он исповедовал православие. Граф регулярно посещал богослужения в министерской церкви, Исаакиевском и Казанском соборах. Помимо обычных богослужений и официальных торжественных церемоний он посещал храм и в ответственные для министерства дни, чтобы помолиться за успешное завершение дела: "... я иду совершить обычную в дни доклада молитву в Казанском соборе". О хороших отношениях Ламздорфа с представителями духовенства свидетельствует его обширная переписка. В основном, его корреспондентами являлись монахи из братии Сергиевского монастыря, расположенного близ Петергофа. Он переписывался с архимандритом Афанасием. В архиве сохранились письма графу Ламздорфу еще от целого ряда лиц духовного звания, в том числе от священника Иоанна Сергиева (Кронштадтского), канонизированного Русской Православной Церковью в 1990 году. В письмах представители духовенства поздравляют Ламздорфа с религиозными праздниками, благодарят за пожертвования, а иногда ходатайствуют о приеме того или иного лица на службу в МИД. Как это было тогда распространено, у Владимира Николаевича с юности был духовник.
В личном фонде Ламздорфа в ГАРФ сохранилась его записка. Летом граф часто отдыхал в Сергиевском монастыре, много общался с монахами и послушниками, разделял с ними скромную монашескую трапезу.Архивные документы свидетельствуют о том, что граф Ламздорф активно занимался благотворительностью, тем более что высокое жалование крупного чиновника МИД обеспечивало ему такую возможность: "...На сегодняшний день я получаю 7000 рублей жалованья, 2000 рублей аренды и 1500 рублей за цензуру политических телеграмм; занимаю одну из наиболее обширных квартир министерства..." (дневниковая запись от 1 апреля 1895 г.). Кроме того, Ламздорф имел поместья в Полтавской губернии общей стоимостью более 1 млн. рублей. Граф был членом нескольких благотворительных обществ, куда он вносил пожертвования и членские взносы, не отказывая в помощи и частным лицам.
После отставки Ламздорф был назначен членом Государственного Совета. В 1906 г., как и в прошлые годы, император предоставил на летнее время в распоряжение Ламздорфа западную половину Елагинского дворца. В декабре Ламздорфу был дан отпуск на 4 месяца с сохранением содержания. Граф попросил продлить отпуск еще на 2 месяца в связи с состоянием здоровья, которое не позволяет ему вернуться весной в Петербург. 16 января 1907 г. министр путей сообщения распорядился предоставить графу отдельный салон-вагон для проезда 21 января курьерским поездом N 5 от Петербурга до Варшавы. Местом своего отдыха Ламздорф выбрал Италию, но вернуться оттуда в Россию ему было не суждено. Он умер 6 марта 1907 г. в курортном городке Сан-Ремо. Граф Владимир Николаевич Ламздорф похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.
