Миф о том, что Император Николай II был не подготовлен к царствованию
Кончина отца явилась для Николая II тяжелым ударом. Вечером 20 октября в дневниковой записи со всей силой отразилась боль его души: «Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к Себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папà. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобной ужасная действительность».
Конечно, потрясение Императора Николая Александровича было вызвано не только глубокой любовью к почившему отцу и преклонением перед его государевой мудростью, но и страхом перед той колоссальной ответственностью, которая так неожиданно легла на его плечи. Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала, что в Ливадии, после прощания с усопшим Александром III, брат подошел к ней, обнял ее за плечи и зарыдал: «Он был в отчаянии. Он то и дело повторял, что не знает, что будет с нами, что он совершенно не подготовлен управлять Империей».
Эта растерянность, проявленная Императором Николаем II в первый день своего царствования, столь понятная и объяснимая, стала использоваться для «доказательств» того, что Государь был совершенно неопытен в государственных делах. Так, С.Ю. Витте утверждал, что на его совет назначить Наследника председателем Комитета по строительству Великого Сибирского пути, Александр III ответил: «Да, ведь он совсем мальчик; у него совсем детские суждения: как же он может быть председателем Комитета?». Таким образом, в памяти читателя непременно оставались слова: «мальчик» и «детские суждения». Витте прямо указывал: «Новый Император <…> был смущен своим новым положением, к которому совсем не был подготовлен».
Адмирал H.M. Чихачев считал, что «Наследник — совершенный ребенок, не имеющий ни опыта, ни знаний, ни даже склонности к изучению широких государственных вопросов». Великая Княгиня Ольга Александровна, разумеется, также с чужих слов, ей в 1894 г. было всего 12 лет, объясняла, что в неподготовленности брата повинен ее отец, который «даже не разрешал Ники присутствовать на заседаниях Государственного Совета вплоть до 1893 года».Великая Княгиня полагала, что в этом заключалась большая ошибка ее отца — Императора Александра III.
Но была ли совершена эта «ошибка» в действительности? Насколько правдивы утверждения о том, что Цесаревич Николай Александрович до 1894 г. рос беззаботным юношей, не принимавшим никакого участия в государственных делах? Подобные утверждения не находят подтверждения. 8 мая 1889 г. Наследник Цесаревич Николай Александрович посетил торжественное заседание Государственного совета в Мариинском дворце (В Мариинском дворце на Исаакиевской пл. Петербурга с 1884 по 1917 г. размещался Государственный совет Российской империи.– Примеч. авт.), где принес присягу, после чего стал полноправным членом Совета. В том же году Цесаревич стал членом Комитета министров. Таким образом, участвовать в работе высших государственных структур Николай Александрович начал с 20 лет. В 1892 г. он также вошел в состав Комитета финансов. В дневниках Цесаревича мы неоднократно встречаем сведения о его активном участии в их работе: 8 января 1890 г.: «В час было заседание Государственного Совета»; 30 января: «После завтрака поехал в Комитет министров. Заседание длилось 1 ½»; 20 февраля 1890 г.: «В 1 час поехал в Комитет министров. Спорили по вопросу нефтепровода на Кавказе. Затянулось до 4 ч.»; 24 марта 1890 г.: «Отправился на заседание Комитета министров. Там меня томили более 2 часов».
Такие же записи мы можем встретить в его дневнике и в записях 1891—1893 гг. В начале 1894 г. посещения Государственного совета и Комитета министров стали для Наследника постоянным явлением: 25 января: «Поехал на соединённое присутствие Сибирского и Департамента экономии; потом тоже самое с министрами»; 28 февраля: «В час поехал в Государственный Совет, где происходило обсуждение германского торгового договора. По-моему, это заседание походило скорее на толчение воды: все зависит от того, примет ли этот договор рейхстаг»; 7 марта: «Едва поспел позавтракать перед Государственным Советом. Там прошло дело о преобразовании министерства государственных имуществ в министерство земледелия».
Конечно, Цесаревич был молод, и прав А.Н. Боханов, когда утверждает: «Сидеть в Государственном совете и Комитете министров, слушать споры и пререкания сановников по различным вопросам государственного управления было далеко не всегда интересно. Здесь было много рутины, утомительных и продолжительных схоластических споров. Цесаревич своими обязанностями никогда не пренебрегал и аккуратно высиживал на заседаниях».
10 декабря 1892 г. был создан Комитет Сибирской железной дороги, который по указу Александра III возглавил Цесаревич. В Комитет входили крупнейшие государственные чиновники Империи: министры внутренних дел граф Д.А. Толстой, военный генерал П.С. Ванновский, государственных имуществ М.Н. Островский, финансов С.Ю. Витте, путей сообщения А.К. Кривошеин, государственный контролер Т.И. Филиппов. В день назначения Цесаревич записал в своём дневнике: «Это дело великой важности меня глубоко занимает, и я примусь со рвением к его исполнению!». С.Ю.Витте подтверждал: «Я должен сказать, что когда Наследник стал председателем Комитета, то уже через несколько заседаний было заметно, что он овладел положением председателя, что, впрочем, нисколько не удивительно, так как Император Николай II — человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей».
Естественно, что, постоянно общаясь с ведущими государственными чиновниками, Николай Александрович получал обширную информацию по вопросам государственного управления. А.Н. Боханов замечает: «Присутствие на заседаниях Государственного совета и Комитета министров <…> расширяло кругозор, эти “сидения” позволяли многое и многих узнать и понять».
Летом 1891 г. на территории 29 губерний центральной части Российской империи разразилась жестокая засуха, приведшая к неурожаю в сельском хозяйстве и, как следствие, к недоеданию. 17 ноября 1891 г. по Высочайшему распоряжению был создан Особый Комитет для организации помощи голодающим под председательством Наследника Цесаревича Николая Александровича. Членами Комитета были назначены: генерал-адъютант П.М. фон Кауфман, К.П. Победоносцев, М.Н. Островский, И.Н. Дурново, генерал-адъютант граф И.И. Воронцов-Дашков, гофмейстер граф С.А. Строганов. Заведование делопроизводством, то есть фактическое руководство Комитетом было поручено тайному советнику В.К. фон Плеве. Таким образом, Николай Александрович близко познакомился и тесно сотрудничал с ведущими государственными чиновниками, некоторых из которых он, став Императором, назначит на высокие государственные посты.
Возглавляя Комитет по помощи голодающим будущий Император понял, как много в повседневной русской жизни нераспорядительности, халатности, преступного безразличия. Летом 1892 г., когда на восточные районы Европейской России стало надвигаться новое бедствие — холера, Цесаревич в письме Великому Князю Александру Михайловичу отметил: «А холера-то подвигается медленно, но основательно. Это меня удивляет всякий раз, как к нам приходит эта болезнь; сейчас же беспорядки. Так было при Николае Павловиче, так случилось теперь в Астрахани, а потом в Саратове! Уж эта русская беспечность и авось! Портит нам половину успеха во всяком деле и всегда, и всюду!».
Во время болезни Александра III Цесаревич неоднократно выполнял некоторые его обязанности: принимал министров и особых порученцев. В сентябре 1894 г. К.П. Победоносцев встретился с Цесаревичем и сказал ему: «Государя надо устранить от текущих дел управления. Вам надо быть в Петербурге и заняться этими делами». Цесаревич ответил: «Я готов». 7 октября Император Александр III почти полностью передал сыну ведение дел. Граф В.Н. Ламздорф свидетельствовал: «Начиная с момента ухудшения состояния, наступившего десяток дней тому назад, вскрытие и отправку почты, циркулирующей между Петербургом и Крымом, взял на себя Великий Князь Наследник Цесаревич».
Великий Князь Константин Константинович отмечал: «Перед исповедью отец Янышев спрашивал умирающего Государя, говорил ли он с Наследником? Государь ответил: нет, он сам все знает». В декабре 1894 г. на вопрос Великого Князя Константина Константиновича, давал ли ему отец какие-либо советы перед кончиной, «Ники ответил, что Отец ни разу и не намекнул ему о предстоящих обязанностях». Поэтому знаменитое «завещание Александра III» («в России лишь два союзника: армия и флот»), столь любимое в патриотической российской среде, является красивым апокрифом, сочиненным в эмиграции писателем-монархистом генералом С.Д. Позднышевым и превращенное у нас в «исторический документ».
Таким образом, уровень подготовки Николая Александровича к моменту его вступления на престол был совсем не ничтожным. Когда в ноябре 1894 г. министры пришли с первыми докладами к молодому Государю, то оказалось, что «он был в курсе всех существенных дел, кроме наиболее секретных вопросов внешней политики. Он задавал Витте вопросы, свидетельствующие о том, что в бытность Наследником, он ко всему присматривался».
Автор: Петр Мультатули (кандидат исторических наук, биограф Николая II)
