«Император Николай II как реформатор: к постановке проблемы».

В последние два десятка лет исследователи российской истории стали уделять больше внимания, «реформам» а не «революциям». Это объясняется не только влиянием политической конъюнктуры, но и попыткой восстановления преемственных связей с дореволюционной (и эмигрантской) историографией, в которой изучению «реформ» придавалось особое значение. Если ранее, согласно классовой парадигме, происходила деперсонификация преобразований и делался акцент на роли массовых революционных или оппозиционных движений, то ныне реабилитированная элитистская парадигма ставит во главу угла конкретную личность, видя в ней главный фактор человеческой истории. В связи с этим тщательнее рассматриваются судьбы реформаторов, меняется оценка влияния царской власти на развитие России и признается, что вплоть до начала XX в. «российское самодержавие являлось лидером модернизации»1 . Тем не менее, во многих работах, посвященных Николаю II и его царствованию, причем написанных как в советское время, так и позднее, говорится о принципиальной враждебности последнего самодержца модернизации, т.е. либеральным реформам, которые если и проводились им, то лишь вопреки своей воле и под давлением оппозиционного и революционного движения2 . И хотя это мнение не является общепризнанным (в историографии имеются работы, авторы которых признают, хотя бы частично, реформаторские заслуги Николая II3 ), едва ли не большинство историков видит в нем прежде всего «порядочного человека», «примерного семьянина», «царя-мученика». В результате, политика императора и его роль в реформировании империи стушевываются и растворяются в частной жизни.