статьи

Дворянство

К началу ХХ века статус Российского дворянства, как государственного сословия оставался прежним. Статья 15-я «Свода Законов Российской империи» определяла дворянство, как прямых потомков «начальствующих в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем обращая самую службу в заслугу приобретая потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои или от предков благородными рождены, или монархами сим достоинством пожалованы».

Верхний слой благородного сословия составляло титулованное дворянство, то есть дворянские роды, имевшие баронские, графские, княжеские и другие родовые титулы. Высшую иерархическую ступень русского дворянства занимала русская княжеская аристократия, ведущая свою родословную от основателя Руси Князя Рюрика и литовского Великого Князя Гедимина. Соответственно эти роды назывались «Рюриковичи» и «Гедиминовичи». К таким родам относились князья Долгоруковы, Волконские, Щербатовы, Кропоткины, Горчаковы, Ухтомские, Шаховские, Трубецкие, Куракины, Хованские.

После вступления Грузии в состав Российской империи русские княжеские фамилии были существенно пополнены грузинскими, которые стали составлять 56% всех княжеских родов Империи.

Кроме того, княжеские роды были представлены потомками Чингизидов и татарских ханов. К ним относились Князья Сибирские (или Кучумовичи), Юсуповы, Ширинские-Шихматовы, Кудашевы и другие.

Следующими после княжеских, шли графские рода Российской империи. Графский титул был введён в России Императором Петром Великим в 1706 году. К 1894 г. насчитывалось 310 графских родов. В XIX — начале XX в. графский титул часто давался как награда за деятельность на посту министра. В 1905 году графский титул был присвоен С. Ю. Витте, а в 1914 г. графский титул был пожалован В. Н. Коковцову.

Среди самых знаменитых графских родов выделялись: Апраксины, Аракчеевы, Шереметевы, Бобринские, Толстые, Безбородко, Васильчиковы, Валуевы. Кроме того, в России признавались графские титулы иностранных европейских государств. Наиболее известные графские рода иностранного происхождения: Буксгевдены, Брюммеры, Адлерберг, Бенкендорфы, Брюсы.

Титул барона был введён в Российской Империи Петром Великим в 1710 году. Первым бароном стал П.П. Шафиров. Среди баронов наибольшую известность получили рода: Врангель, Беллингсгаузен, Боде, Будберг, Дершау, Фредерикс. Баронский титул носил единственный в Российской империи дворянин иудейского вероисповедания Г.О. Гинцбург.

Всего к началу ХХ века в списках департамента герольдии Сената числилось 830 титулованных родов.

Титулы и дворянство вообще передавались по наследству только по мужской линии. В отдельных случаях, во избежание исчезновения знатных фамилий, именными указами Государя они передавались по женской линии — от жены к мужу. Так, граф Ф. Ф. Сумароков-Эльстон, женившись на дочери князя Н. Б. Юсупова, единственной после смерти отца представительницы этого знатного рода, по разрешению Императора Александра III стал именоваться князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстон, с условием, чтобы княжеский титул передавался только старшим из потомства.

Потомственное дворянство можно было выслужить беспорочной службой Царю и Отечеству. Законодательство указывало на следующие пути получения дворянского звания: 1) Монаршая милость, 2) достижение определённого чина на военной или гражданской службе, пожалование русского ордена.

К началу ХХ века получение потомственного дворянства усложнилось. В армии потомственное дворянство даровалось офицеру, дослужившемуся до звания полковника (капитана 1-го ранга). На гражданской службе чиновник должен был занимать чин не менее 4-го класса (действительного статского советника). Офицеры действительной службы, не дослужившиеся до звания полковника, получали личное дворянство. Тоже самое касалось и гражданских чиновников. Те из них, которые дослуживались до 14 и 9-го разрядов получали звание почётных граждан, а до 8-5 — личное дворянство.

Право на потомственное дворянство имели лица награждённые орденом 3-й степени святого Владимира, 4-й степени ордена Святого Георгия, 1-й степени орденов Святой Анны и Святого Станислава.

Личные дворяне стояли ступенью ниже потомственных, хотя и получали одинаковые с ним привилегии. В отличие от потомственных дворян они не имели права на герб, а их дети становились не дворянами, а потомственными почётными гражданами.

Всего по Российской империи к началу ХХ века насчитывалось 1 млн. 221 939 потомственных дворян (0,98% населения), 631 245 — личных дворян (0,52%). Таким образом высшее сословие составляло 1,5 % всего населения Империи.

По национальному составу российское дворянство было представлено следующим образом: на первом месте шли русские (великороссы и малороссы), далее поляки, грузины, татары, литовцы, немцы и армяне.

Главной деятельность дворянства, как и прежде, была военная служба в рядах Императорской Гвардии, армии, Отдельного Корпуса жандармов, полиции и т.д. Однако если в прежние времена, дворянство практически поголовно находилось на военной службе, то в начале ХХ века дворяне всё более тяготеют к гражданской и научной деятельности. По словам предводителя московского губернского дворянства князя П.Н. Трубецкого «среди дворянства растёт предпочтение к техническому образованию детей, сравнительно с военным, что объясняется и материальными соображениями и недостатками постановки образовательных задач в кадетских корпусах».

Реформа 1861 г. оказала очень большое влияние на российское дворянство. После того как оно потеряло огромные земельные наделы, его ведущие хозяйственно-экономическое значение было утрачено. Дворяне беднели, продавали землю, которую активно скупали крестьяне. И без того невысокий удельный вес дворянского землевладения в общем земельном фонде страны, составлявшем в конце 70-х годов XIX века менее 20 %, а к началу ХХ столетия сократился еще на 5 процентов. К началу первой русской революции дворянство владело лишь 13 % всех земель.

В начале ХХ века помещики составляли менее одной трети дворянского сословия. Так как у помещиков земли было мало, они создавали всякого рода мелкие предприятия по переработке сельхозпродукции, начали заниматься предпринимательской деятельностью. Всё это не могло не привести к постепенной деградации дворянства, как ведущей силы общества и государства.

Многие представители дворянства считали, что Самодержавие перестало выполнять по отношению к дворянству прежнюю охранно-попечительскую функцию, отдав преимущество буржуазии. В 1896 году киевский предводитель дворянства князь Н. В. Репнин даже заявил, что «самодержавия в истинном его смысле в России не существует», что оно отказалось от своих прерогатив в пользу бюрократии. Многие из них считали, что этот курс приведет к крушению патриархальной России и приведет ее к неисчислимым бедствиям. Главным их доводом было убеждение, что России никогда не догнать Западную Европу по промышленному развитию, что Россия страна аграрная, нужно развивать сельское хозяйство.

Дворянство имело свои сословные общества, высшими из которых были уездные и губернские дворянские собрания. Собрания были выборными, также, как и должность предводителя. Предводители утверждались губернатором. Дворянские собрания открывались губернатором, который приводил членов собрания к присяге на верность царствующему государю. Однако на самом собрании губернатор не имел права присутствовать. Собрания хранили сословные губернские капиталы, определяли их рациональное использование, вели учёт дворян губернии, родословные книги. В работе собрания принимали участие только совершеннолетние потомственные дворяне, чьи фамилии были занесены в губернскую родословную книгу и которые на данный момент не находились ни под следствием, ни под судом. Большую роль дворянские собрания играли в деле благотворительности, помощи малоимущим, оплате пансионов и интернатов для дворянских детей.

Немалую роль играли дворяне и в органах земского всесословного самоуправления.

Рабочий класс

     К началу ХХ века русские рабочие из небольшой прослойки населения, какими они были в 60-е — 70-е года XIX века, превратился в один из основных классов российского общества, в важный фактор в расстановке социальных сил. К 1900 г. численность рабочего класса насчитывала 12 млн. 181 тыс. 200 человек. Индустриализация России, стремительные темпы развития экономики приводили к строительству новых фабрик и заводов, что в свою очередь, приводило к необходимости увеличения рабочих рук. В основном, рабочими становились выходцы из деревни. Самыми многочисленными были сельскохозяйственные рабочие (37,3 %), на втором месте были рабочие, занятые на крупных фабриках и заводах (21, 7%), затем шли рабочие мелкой промышленности (16, 4%) и, наконец, строительные рабочие (8, 2%).

Крестьянское происхождение большинства рабочих откладывало на них свой отпечаток. Многие рабочие постоянно поддерживали связь с деревней, сохранили во многом крестьянское мышление. Так, еще в конце XIX века на некоторых фабриках Московской губернии до 80% рабочих летом уходили на полевые работы. Число отхожих рабочих постоянно росло, составив в 90-е годы около 7 млн. человек. Такие рабочие, оторванные от своей среды, до конца не приняли и новой городской. В основном это касалось рабочих Европейской России. На Урале рабочий класс жил своей жизнью и «пришлых» в нём было мало.

Попав в город, рабочие пытались скопировать крестьянские формы хозяйствования, создавая рабочую артель наподобие крестьянской общины. Артель, как и община, по своей сути была явлением антикапиталистическим. Ничего подобного не было в Западной Европе: на капиталистическом предприятии существовал выборный орган, дух которого был антибуржуазным.

Артель, как и крестьянский мир, выбирала из своей среды старост, старшин и других выборных, решала вопрос о наказании или поощрении своих челнов. Со временем артель становилась влиятельным органом рабочего самоуправления на производстве. Бывали случаи, когда артельщики брали завод в аренду. Но рабочее самоуправление сталкивалось с непониманием и сопротивлением большинства хозяев заводов и их администраций. Последние стремились управлять производством по западному образцу, игнорируя рабочее самоуправление. Бывший крестьянский сын — делался придатком машины, фабричным винтиком. Неудовлетворенность таким трудом вызывала у рабочего чувство протеста и нередко толкало его на саботаж, пьянство, прогулы, забастовки, протесты.

Именно в этих нравственно-бытовых проблемах, а не в жёсткой эксплуатации рабочих со стороны правительства и собственников, таилось главное недовольство рабочего класса. Что же касается материального положения рабочих, то оно было разным для различных категорий рабочих, нелёгкое, но и не катастрофическое, причём это материальное положение пролетариата имело чёткую тенденцию к улучшению.

При Императоре Николае II в 1897 году был установлен нормированный рабочий день, он не должен был превышать в будние дни 11-часов, а в праздничные дни — 10 часов в сутки. Отметим, что законодательно рабочий день был ограничен лишь в четырёх государствах Европы: Франции, России, Австрии и Швейцарии. Если сравнивать продолжительность рабочего дня в России и вышеназванных государствах Европы в 1900-1903 годах, то окажется, что цифры вполне сопоставимы. Так во Франции рабочий день равнялся 10, 5 часам, в Австрии и Швейцарии — 11 часов.

В остальных странах рабочий день вообще не регламентировался. Правда, регламентация рабочего дня в России касалась только фабрично-заводских рабочих, то есть 21% от общей численности рабочего класса. Остальные группы рабочих полностью зависели от хозяина. В 1898 году на заводах вводится бесплатная медицинская помощь, в 1903 году введена должность рабочего старосты, на заводах разрешаются забастовки.

В России на продолжительность рабочего дня влияли число рабочих смен, энерговооружённость предприятия, количество рабочих мест, технико-технологические возможности производств и ряд других факторов. Конкуренция, борьба за прибыль толкали предпринимателей на организацию сверхурочной работы и, хотя с конца XIX столетия правительство пыталось эти работы, реальное положение дел оказывалось выше закона. Поэтому жизнь рабочего в России в начале ХХ века было достаточной тяжёлой, хотя мало чем отличалась от таковой в Англии, или Франции при становлении у них капиталистических отношений. Да и в начале ХХ века жизнь французского, или английского рабочего была далеко не сладкой. В лучшую сторону было положение германского рабочего.

Большинству фабрично-заводских рабочих, выходцев из крестьян, было тяжело приспособиться к непривычным условиям труда в городе. Обстановка фабрики, жёсткие временные рамки работы, дисциплина, царящая на заводах, — все это угнетало вчерашнего крестьянина. Участились случаи прогулов, пьянства. Естественно, что причину такого положения рабочий чаще всего думал найти в поисках виноватых. Именно поэтому врагам строя удалось впоследствии так легко втянуть рабочих в политическую борьбу. К любой забастовке, к любому митингу рабочих немедленно примазывались темные личности, как правило, не из среды рабочих, которые выдвигали политические лозунги и подстрекали рабочих на новые стачки и забастовки., число которых неуклонно росло: в 1893 году на заводах, контролируемых Инспекцией труда было 68 забастовок, в 1896 — 118, в 1897 — 145, в 1899 — 189, в 1900 — 125. Неуклонно росла и численность пролетариата, что было вызвано курсом правительства на индустриализацию, а вместе с тем росла и социальная напряженность в городах, особенно в Петербурге и Москве.

В начале ХХ века наблюдается улучшение жилищных условий рабочих. В конце XIX века частым явлением были ночёвки рабочих в цехах заводов. В начале ХХ века проживание рабочих в фабрично-заводских условиях было прекращено. Часть рабочих переходило жить в рабочих казармы, другие снимали часть комнаты, или комнату в квартире, наиболее обеспеченные могли снимать отдельные квартиры.

Уровень зарплаты русского рабочего в начале ХХ века равнялся в среднем 187 рублям 60 копейкам в год. Верхняя граница заработка поднималась до 606 рублей в год, нижняя опускалась до 88 рублей 54 копеек в год.

Высокая зарплата была у рабочих электростанций, машиностроительных и металлообрабатывающих заводов, рабочих-нефтянников, печатников. Значительно меньше получали рабочие на прядильно-ткацких предприятиях, не говоря уже о чернорабочих.

Анализ изменения заработанной платы русских рабочих в конце XIX—начал ХХ веков даёт основание сделать вывод о её неуклонном росте. Особенно этот рост начался в начале ХХ века. С 1900 по 1908 год зарплата рабочего увеличилась в среднем на 20, 5%. Данные по Петербургу рисуют следующую картину: средняя заработанная плата фабрично-заводских рабочих столицы за 1901-1913 годы выросла на 27%.

Единой системы штрафов рабочих в России выработано не было. Каждый хозяин сам определял штрафные санкции. Штрафами наказывались за опоздание на работу, за самовольную отлучку, за пьянство на производстве, за курение в неположенном месте, за неопрятность рабочего. В среднем размер одного штрафа составлял 20 копеек.

В начале ХХ века Правительство постановило штрафы, накладываемые на рабочих, начислять не в пользу владельцев предприятий, а составлять особый капитал, предназначенный для выдачи пособий рабочим той же фабрики, утратившим полностью или частично работоспособность.

Молодой пролетариат России, с его тяжёлой работой, только формирующейся системой социальной защиты, постоянно становился удобной средой для революционной агитации, что зачастую приводило к волнениям и даже столкновениям с войсками и полицией.

В студенческой демонстрации в Петербурге 4 марта 1901 года приняло участие множество рабочих различных заводов и фабрик. На столичных заводах вовсю обсуждали проект собственной рабочей демонстрации, назначенной на 22 апреля 1901 года.

7 мая 1901 года на Обуховском заводе началась забастовка, которая переросла в столкновения с полицией и армией. Эти события были впоследствии преподнесены большевистской пропагандой, как «Обуховская оборона». На самом деле события развивались следующим образом.

Обуховский сталелитейный завод по Шлиссельбургскому тракту в селе Александровском, принадлежал казне и обслуживал военно-морское ведомство. Он выделялся лучшим и сложнейшим в Петербурге оборудованием. На заводе находилась первая в России фотохимическая лаборатория, а также 35-тонный паровой молот-гигант с 450-тонной наковальней. Производил завод броневые щиты, орудия крупного калибра, башенные установки, снаряды, минное и оптическое вооружение и т.п.

Количество «мастеровых» (квалифицированных рабочих) здесь был представлен шире, чем на других петербургских предприятиях. Начальник завода, генерал-майор Г.А. Власьев пользовался авторитетом за внимание к нуждам рабочих. Он модернизировал производство, расселял «корабли» (рабочие общежития), переводя их обитателей во вновь отстроенные домики. Триста семей мастеровых разместились в уютных зданиях «Власьевки». Власьев слыл либералом и способствовал просвещению рабочих, направляя их в воскресные школы, которые особенно расплодились за Невской заставой. В них училось несколько сот обуховцев.

В 1901 г. на Обуховском заводе действовало около 20 социал-демократических кружков, которые охватывали около 100-250 человек, а также несколько эсеровских кружков. Представители революционеров естественно не могли не воспользоваться этими воскресными школами (одной из учительниц вечерне-воскресной школы была Н.К. Крупской, будущая жена Ленина). Они внедряли в сознание рабочих необходимость изменения политического строя в России. Так постепенно культурнические кружки превращались в революционные. С февраля 1901 года кружки начали распространение листовок в цехах и повели агитацию за выступление в основной массе обуховцев.

Идея стачки и демонстрации поддержку нашла только у чернорабочих («валовых») и молодежи.

В апреле завод получил срочный государственный заказ. Понадобилось ввести особый график сверхурочных работ, доходивших до 5-6 часов в день. Рабочие были недовольны этими тяжёлыми работами. Между тем, генерал Власьев настаивал на неизменности графика, а цеховое начальство стало преследовать недовольных, переводить на старые станки да на нижеоплачиваемую работу. В начале мая 1901 года генерал Власьев ушёл в отпуск и уехал в Петергоф. Исполнять его обязанности был оставлен подполковник Иванов, который пользовался негативным отношением среди рабочих. Этим решили воспользоваться организаторы стачки.

Первомайские выступления были подготовлены газетой «Искра». «Искровцы» издали «Общероссийский майский листок», который они распространяли среди питерских рабочих. В маёвке на Обуховском заводе участвовало до 1500 рабочих.

7 мая тысячи 1901 г. рабочих нескольких предприятий собрались у проходной Обуховского завода. Они потребовали внесения 1 мая в табель праздников, освобождения арестованных, восстановления уволенных, введения 8-часового рабочего дня, отмены сверхурочных, ночных и праздничных работ, увольнения ряда административных лиц и др. Рабочие избили сторожа, ножом порезали вахтера.

Стачечникам удалось, применяя силу остановить пушечную, минную, полевую мастерские, машинное отделение, огневые цеха. Но в молотовой и сталелитейной мастерских завязались ожесточенные потасовки между стачечниками и рабочими, которые не хотели бастовать.

Наконец бастующим удалось полностью захватить контроль над заводом, и они дали гудок к забастовке. Вооруженная заводская охрана растерялась.

Возбужденная толпа высыпала на Шлиссельбургский тракт и, опустив шлагбаумы, перекрыла движение конки.

Для встречи полиции стачечники организовать шесть засад. В засады отобрали молодых рабочих, вооружив кучами булыжников. Глава рабочих токарь Анатолий Гаврилов (дворянин, сын офицера, на заводе полтора года) инструктировал: «При въезде не тронь, пусть врежутся в самую гущу, а когда они окажутся в кольце и струсят, тогда бей со всех сторон камнями». Администрацией завода были вызваны полиция и войска. Толпа росла. Забастовала соседняя Карточная фабрика.

Появившаяся к 18-ти часам вечера полиция попала под град камней. Полиция применила нагайки и шашки, но её дважды прогнали, и лишь прибывшая команда Омского пехотного полка (40 человек) залпами и прикладами очистила улицы. Еще некоторое время ушло на то, чтобы вытеснить бунтовщиков с прилегающих дворов. Погибло трое рабочих (в том числе один от шальной пули в конце улицы), и получили ранения восемь. Залпы были сделаны, когда противники находились в нескольких шагах друг от друга. Только тем, что солдаты стреляли в воздух, можно объяснить столь малое количество жертв.

Кроме того, случайными попаданиями убило троих детей, высовывавшихся из окон второго этажа. Раненными, в том числе тяжело, оказались и 17 полицейских. Однако успокоение пришло лишь с приездом генерала Власьева, срочно вызванного из Петергофа. Власьев просил кончить стачку, обещал неприкосновенность выборных, с которыми намеревался вести переговоры. Работы были возобновлены.

11 мая мастерские выбирали депутатов для переговоров. Полиция по требованию рабочих ушла с собрания. На следующий день выборные явились к Власьеву с 14-ю пунктами требований: 8-часового рабочего дня, введения института выборных от рабочих, удаления Иванова и ряда мастеров, вежливого обращения, уменьшения штрафов. Власьев прибавил пункт о страховании рабочих. Двенадцать из четырнадцати требований были скоро выполнены, рабочий день сокращен на полчаса, вопрос о внесении 1 мая в табель как праздничного дня решался (но, так и не решился) в министерстве.

Над организаторами и участниками стачки было организовано следствие. 28 сентября 1901 года был оглашён судебный приговор: 7 подсудимых были приговорены к тюрьме, 20 человек к арестантским ротам, двое – к каторге.

В апреле 1901 г. на ткацкой фабрике братьев Старшиновых Марковской волости Московской губернии произошло крупное волнение рабочих. Результатом забастовки 300 ткачей, длившейся два месяца, стало повышение зарплаты и улучшение бытовых условий рабочих.

В марте 1903 года в Златоусте рабочие местного завода при активном подстрекательстве социалистов отказались принимать введенные по всей России трудовые книжки нового образца. Уфимский губернатор Н. М. Богданович пытался мирно разрешить конфликт. Но огромная толпа, среди которой были провокаторы и хулиганы, двинулась на резиденцию горного начальника. Войска были вынуждены применить оружие. Всего было убито и умерло от ран 45 участников митинга, в том числе 42 рабочих и членов их семей. Однако ленинская «Искра» из Швейцарии лгала о 250 убитых и назвала события «Златоустовской бойней». Эсеры приговорили Н.М. Богдановича к смерти. 6 мая 1903 г., в день праздника - день рождения Императора Николая II, во время ежедневной прогулки губернатора в Ушаковском парке Уфы, он был убит эсеровским боевиком Егором Дулебовым.

Крестьянство

Несмотря на стремительные темпы индустриализации России, на рост пролетариата, Россия оставалась в основном крестьянской страной. Согласно переписи населения 1897 года, крестьянство составляло 84,1% от населения европейской России и 77,1% от всего населения империи. Основой крестьянского уклада жизни была община, по правилам которой жило 77,2% крестьянских дворов. Общинники имели 83,4% всех пахотных земель. Община была неоднозначным и сложным явлением в жизни России. С одной стороны, это была древняя и хорошо проверенная форма общежития. Крестьянский мир, своеобразный социализм, позволял всему населению деревни выживать при любых обстоятельствах, будь то неурожай, голод, пожар или вражеское нашествие.

На рубеже веков в жизни крестьянской деревни существовали старые традиционные черты и новые — капиталистические. К началу ХХ века традиционной чертой жизни крестьянина было то, что большинство из них—77,2% дворов — жило общинными порядками, остальные — 22, 8% — на подворном праве.*

Община была распространена в центре России, на ее севере, востоке и юге. В Белоруссии, Малороссии (Украине) преимущественным было подворное владение. В Прибалтике общины не было вообще.

Стремительные ветра капитализма, обрушившиеся на Россию в конце XIX столетия, сильно изменили лицо общины. Уходя своими корнями вглубь веков и будучи изначально добровольной формой объединения крестьян для совместного труда и справедливого распределения земли в зоне преимущественно «рискованного земледелия», община к концу XIX века испытывала сильное влияние капитализирующегося и европеизирующегося государства, и тем самым утрачивала свои первоначальные черты.

Патриархальный коллективизм общины к началу ХХ века разрушал процесс разрушения большой патриархальной семьи. Ей на смену приходила семья малая, в которой женатый сын, выделенный из родительского дома, заводил самостоятельное хозяйство.

Раньше крестьянский мир был замкнут и самодостаточен, теперь, после того, как многие сельчане стали уходить в города на заработки, произошло расслоение крестьянства, мир раскололся. Число рабочих-мигрантов, то есть крестьян, уходивших в город и возвращавшихся в деревню, постоянно росло: в 1871 году оно составляло 42 %, а в 1900 — 63 %, в Москве эта цифра составляла в 1902 году 67 %.

Крестьянин, заработавший деньги в городе, мог купить лавку, мельницу, кузнецу, мог давать деньги в долг, мог арендовать землю. В деревни стало появляться все больше зажиточных, а то и просто богатых крестьян. Помещичья доля в землевладении неуклонно падала, а крестьянская увеличивалась. В начале ХХ века крестьяне владели 160 млн. десятин земли, а помещики лишь 52 млн. На этом фоне происходило не только материальное, но и духовно-нравственное расслоение крестьянства.

Если у одних крестьян возникало чувство несправедливости от обогащения одних и обнищания других, то у других, особенно у молодого поколения, вкусившего умения зарабатывать деньги, наоборот, зрело чувство протеста против общинных методов хозяйства, против авторитаризма сельских вожаков. Новое поколение крестьян всё больше воспринимало методы капиталистического хозяйствования, ему всё больше мешали общинные устои.

Следует также отметить демографический взрыв в деревне, который пришелся на конец XIX-начало ХХ века. Если в 1891-1895 годах численность крестьянства в европейской части России равнялось 80. 295 тыс. человек, то в 1896-1900 годах эта цифра составила 86.582 тыс. человек, то есть прирост составил 6.287 тыс. человек, или 7, 8% в год.

Исключительно высокие темпы рождаемости и одновременно дробление крестьянских хозяйств, привели к тому, что в Европейской России крестьянам стало остро не хватать земли. В 1890-1891 гг. этой нехватке сопутствовало падение цен на хлеб, вызванное завозом в Россию иностранного зерна (в основном из Германии и Австро-Венгрии), вызванное голодом 1891 г.

Это падение цен привело к окончательному упадку дворянского землевладения и одновременно нанесло сильный удар по крестьянскому. Дворянское и крестьянское земледелия оставались по-прежнему связаны друг с другом, но капиталистические веяния привели к их окончательному разрыву: дворянское земледелие гибло, крестьянское принимало совершенно новые формы.

Император Николай II поставил задачу разработать программу выхода сельского хозяйства из кризиса. Разработка программы была поручена С. Ю. Витте.

С.Ю. Витте стремился решить крестьянский вопрос, исходя из нужд индустриализации страны. Он говорил, что проблему обезземеливания крестьян можно решить лишь одним способом: созданием новых рабочих мест за счет строительства фабрик и заводов. При этом С.Ю. Витте, по словам С. С. Ольденбурга, «имел слабое ощущение потребностей сельского хозяйства и питал определенное нерасположение к сельскому хозяйству». В действиях правительства произошел некий перекос в ущерб сельскому хозяйству.

В январе 1902 г. Высочайшим указом было создано Особое совещание по нуждам сельскохозяйственной промышленности, призванное сдвинуть с мёртвой точки сельскохозяйственный вопрос.

11 августа 1904 г. Царь издал манифест, приуроченный к рождению Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. В этом манифесте были определены важные улучшения жизни и быта крестьян: полностью отменены телесные наказания для лиц крестьянского сословия, отменены все накопившееся ко дню рождения Наследника недоимки, проведена амнистия для лиц, совершивших нетяжкие преступления.

Но эти меры являлись лишь первым этапом кропотливой работы по реформированию деревни, которую Николай II предполагал осуществить не за один год.

Нехватка земли и кризис форм крестьянского хозяйствования привели к росту недовольства в деревне. Это неудовольствие само по себе никогда не носило политического характера, никогда не имело направленности против царской власти. Но этим недовольством воспользовались враги существующего строя, которые пытались использовать крестьянские бунты как таран против государства.

Угроза всеобщего крестьянского бунта становилась все более реальной. С.Ю. Витте заметил: «студенческие сходки и рабочие стачки ничтожны сравнительно с надвигающейся на нас крестьянскою пугачёвщиной».

В марте 1902 г. на Полтавщине в четырёх уездах прокатились крестьянские беспорядки, носившие экономический характер. В этом районе крестьяне во время освобождения от крепостной зависимости, получили относительно небольшие участки земли. Несмотря на это, уровень жизни полтавских крестьян был довольно зажиточным и выше чем в великорусских областях. Но неприязнь крестьян к помещикам была в этом районе сильной.

Крестьяне стали являться к помещикам и насильственно отбирать у них картофель, хлеб и муку. Всего в Полтавской губернии было ограблено 64 имения. 1 апреля произошло столкновение крестьян, грабивших мельницу, с вызванными для наведения порядка войсками. В ходе этого столкновения погибло 3 человека. Одновременно с полтавскими беспорядками, крестьянские бунты произошли и в Харьковской губернии, где было ограблено 27 имений.

Император чётко выразил свое отношение к этим беспорядкам. Обращаясь к делегации крестьян во время посещения им Курска в августе 1902 года он сказал: «Весною в некоторых местностях Полтавской и Харьковской губерний крестьяне разграбили экономии. Виновные понесут заслуженное наказание, и начальство сумеет, Я уверен, не допустить на будущее подобных беспорядков. Помните, что богатеют не захватами чужого добра, а от честного труда, бережливости и жизни по заповедям Божьим. Действительные нужды ваши Я не оставлю своим попечением».

Накануне 1905 г. по воле Николая II в России шла активная работа по поискам выхода из сельскохозяйственного тупика. Главной задачей этих поисков было найти способ, как улучшить жизнь и быт крестьянства, повысить производительность его труда, и в тоже время, добиться того, чтобы богатая и производительная деревня служила главным подспорьем развивающейся тяжёлой промышленности. Задача была чрезвычайной сложности и ответственности. К 1905 г. эта задача лишь начинала решаться, её окончательное решение требовало постепенности и внутреннего спокойствия. Это понимал Царь, это понимали и его враги. Последние были готовы не допустить мирного реформирования деревни, стремясь взорвать её изнутри, используя скопившееся в ней недовольство.

Буржуазия.

Буржуазия, как общественный класс, складывался в России из различных сословий. До конца XIX столетия образ русского предпринимателя олицетворял собой главным образом — купец. Так, к купеческому сословию принадлежали и владелец писчебумажных фабрик и торгового дома К. А. Варгунин, и чаеторговец А. Д. Ведерников, и крупный домовладелец А. Г. Елисеев, и владелец чугунолитейного завода, магазинов и доходных домов Ф. К. Сан-Галли.

Купцы были освобождены от подушной подати и поделены на три гильдии. Принадлежность к гильдии давала сословные и хозяйственные привилегии. Принадлежность к высшей и самой дорогостоящей 1-й гильдии, или ко 2-й и 3-й гильдиям — зависело от разряда промышленного, или пароходного предприятия его владельца. Согласно промысловой градационной шкале российского законодательства, существовало 5 разрядов для торговых предприятий и 8 — для промышленных.

Для записи в гильдии устанавливались размеры капитала: 1-я гильдия - 10 тыс. руб. и более; 2-я гильдия - 1-10 тыс. руб.; 3-я гильдия - от 500 до 1000 руб. Купцы 1-й гильдии имели преимущественное право на занятие крупной внутренней и внешней торговли, могли заводить заводы, фабрики, морские суда. Купцы 2-й гильдии имели право на занятие крупной внутренней торговли, заводить фабрики, заводы, суда. Купцы 3-й гильдии могли заниматься мелкой торговлей в городе, уезде, иметь мастерские, владеть мелкими речными судами, содержать трактиры, бани и постоялые дворы.

Гильдийские документы (свидетельства) стоили сравнительно недорого: 50 рублей для 1-й гильдии, 20 — для 2-й.

В 1899 году Закон о состояниях подтвердил особое место первогильдийского купечества среди русского предпринимательства. Статья 554 Закона гласила: «Купечество первой гильдии составляет особый класс почётных людей в государстве».

В 1898 году был принят Закон о государственном промысловом налоге, который положил конец зависимости предпринимательской деятельности от пребывании в купеческом сословии. Крестьяне и мещане стали покупать патенты на занятие предпринимательской деятельностью, не числясь при этом в купеческом сословии.

К началу XX в. сословная обособленность купечества в значительной мере утратила свое реальное значение. Этому также способствовало то, что дворянство тоже всё больше обуржуазивалось, стало заниматься промышленным и финансовым предпринимательством. Руководящее ядро петербургской буржуазии составляли магнаты тяжёлой промышленности и видные представители финансового капитала: А.И. Вышнеградский, А.И. Путилов, С.И. Стахеев, К.А. Варгунин, А.Ю. Ротштейн, К.Л. Вахтер, Я.И. Утин и другие.

Многие из этих представителей были выходцами из дворянского сословия. Так, одним из руководителей петербургского Международного коммерческого банка стал сын министра финансов при Александре III, камергер двора его Императорского Величества А.И. Вышнеградский. Другим ведущим банком России — Русско-Азиатским — руководил бывший товарищ министра финансов, действительный статский советник А.И. Путилов.

Поскольку крупное производство в России всегда носило стратегический характер, значительная часть его владельцев зависела от государственных заказов. Рост акционерного предпринимательства в России, активизация роли государства в экономической жизни страны стимулировали развитие выпуска и обращения ценных бумаг, а, следовательно, усиление позиций биржевиков в деловой жизни страны.

Получила развитие буржуазия и имперских окраин. На Украине действовали капиталисты малороссийской, русской, еврейской национальностей. В Белоруссии и Литве в основном была представлена еврейская буржуазия, но были также русские, белорусы, литовцы. В Лифляндии и Курляндии (сегодняшняя Латвия), а также Эстляндии (Эстония) средняя и мелкая буржуазия состояла из прибалтийских немцев.

На Кавказе и Закавказье ведущую роль играла армянская буржуазия.

28 мая 1896 г. в Нижнем Новгороде открылась Всероссийская выставка, которая должна была показать достижения русского хозяйства за последние четырнадцать лет. Выставка производила внушительное впечатление: «Обойдя витрины отделов, — говорил председатель Нижегородского ярмарочного комитета С.Т. Морозов, — вы невольно убеждаетесь, что Россия быстрыми шагами идет вперед, что целые отрасли промышленности у нас могут с успехом заменить иностранцев. Вы чувствуете совершенно невольно прилив сил, энергии, приобретаете сознание, что время даром не ушло, не потеряно».

17-20 июля 1896 г. выставку посетили Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна. Государь остался доволен выставкой, дававшей яркое и наглядное представление о производительных силах его страны. Выставка показала, что буржуазно-купеческие круги в России всё более набирают силу. С 4 по 17 августа 1896 г. в Нижнем Новгороде заседал Торгово-промышленный съезд. Вокруг него разгорелась борьба между купеческими и промышленными кругами.

Свидетельство все возрастающей роли буржуазии в жизни русского общества стало создание в 1905 г. Министерства Торговли и промышленности. Первым его министром стал В.И. Тимирязев, крупный русский финансист, до этого занимавший должность вице-директора департамента торговли и мануфактур.

Отличительной чертой русской буржуазии, в отличие от западной, была довольно низкая её оценка в обществе. Несмотря на это, русская буржуазия своим упорством, талантами и трудом, крепла и богатела день ото дня.

* При подворном праве подворный участок признавался собственностью всего крестьянского семейства, которому он был отведен или выделен. Заведывание им принадлежало домохозяину, но для отчуждения подворного участка требовалось, в случае несовершеннолетия или отсутствия согласия кого-либо из членов семейства, разрешение земского начальника, который следил за соблюдением прав несовершеннолетних. При отчуждении подворных участков или при переходе их по наследству, их могли делить на части, но с тем, чтобы каждая часть была не менее установленного для данной местности низшего размера подворных участков.